Миграция – бремя или возможность?

Ольга Гулина

Директор Института миграционной политики, Берлин

В июле 2017 года Советом Европы был организован семинар о вызовах и возможностях гуманитарной миграции в современной Европе. Два дня эксперты из государств Совета Европы и три спикера - Томаш Бочек, специальный представитель Генерального секретаря по вопросам миграции и делам беженцев; Килиан Кляйншмидт, основатель и руководитель глобальной сети Switxboard и эксперт ООН, УВКБ по гуманитарным проектам; Джулия Лаган, ведущий специалист по вопросам миграции и убежища ЕС в Европейском институте политических исследований Открытого общества, искали ответ, как справиться с гуманитарной миграцией.

Успешное управление миграцией будет построено на законах экономики, а не благотворительности

Миграции – индивидуальные и групповые перемещения людей – неотъемлемая составляющая современного мира. Академические исследователи давно определились, что есть «страны, построенные иммигрантами- nations of immigrants» (Австралия, Канада, США); есть «страны иммиграции- countries of immigration» (Франция, Великобритания, Швеция, Голландия, Германия); «страны, не получившие преимуществ от иммиграции - latecomers to immigration» (Италия, Испания) и «бывшие страны иммиграции - former countries of immigration» (Аргентина, Бразилия)ⁱ. Вне зависимости от миграционного прошлого и настоящего этих стран, для каждой из них главный вопрос - что есть миграция: тяжелое проклятие или потенциальная возможность для роста?

Миграция – бремя или возможность?

C тем что миграция – «это старейшая стратегия борьбы с бедностью человечества и лучшая форма признания заслуг и достижений страны, в которую устремляются мигранты»ⁱⁱ согласны не все. Хотя исследования показывают, что международная мобильность человечества положительно сказывается как на странах-поставщиках мигрантов, так и странах приема мигрантов. Международные мигранты порядка 85% своих доходов тратят в стране – приема, однако регулярно отсылают деньги в страну своего происхождения. И вот эти суммы денежных переводов мигрантов из развитых в развивающиеся страны в три раза превышают финансовую помощь, оказываемую развивающимся странам международными фондами и иностранными правительствами.ⁱⁱⁱ

В странах- приема мигрантов, вновь прибывшие и их потомки нередко становятся лидерами в сфере бизнеса как бывший беженец с Кубы Роберто Гойзуета, ставший CEO и председателем совета директоров компании Coca-Cola, в мире культуры и искусства как Марк Шагал, бежавший из охваченной революцией Россией и получивший статус беженца во Франции в 1922 года; в мире дипломатии как Мадлен Олбрайт, первая женщин – государственный секретарь США, рожденная в Чехии; и в мире спорта, где количество атлетов – мигрантов давно стало делом обычным и привычным. На олимпийских играх в Рио-де-Жанейро 2016 года американскую олимпийскую сборную представляли 44 атлета, рожденных в 28 государствах мира. Среди них Ник Делпополо, уроженец Черногории и Лопез Ломонг, 10 лет своей жизни проведший в лагере беженцев в Судане^iv.

Джеймс Ф. Холлифилд, автор множества книг о миграционных режимах, еще в 2004 году говорил о необходимости появления государств, управляющих миграцией -«migration state»^v. Современные государства должны учиться в стратегических целях управлять миграционными процессами. И здесь важно сказать, что управление миграцией не имеет ничего общего с благотворительностью. Поэтому стратегия приема гуманитарных беженцев и раздача пособий для их экзистенциального существования в стране – приема – ошибочны.Уже сегодня лагеря для беженцев по численности населения и структуре внутреннего управления сопоставимы с городами. Правда, при одном отличии, – подобные «города из гуманитарных мигрантов» способны существовать и функционировать лишь поддержке иностранных доноров.

И вот здесь кроется первая ошибка западного общества. Лагеря для беженцев – это проекты на десятилетия. В современном мире увеличение числа беженцев, лиц в поисках убежища, вынужденных переселенцев обратно пропорционально доступности финансовых, институциональных, человеческих ресурсов для оказания им помощи. Существования лагерей для беженцев и иных центров размещения гуманитарных мигрантов за счет ресурсов извне– в долгосрочной перспективе бесперспективно. Стоит признать перспективными идеи Килиана Кляйншмидта и Манфред Остервальд, предлагающих запустить новые процессы урбанизации в странах приема – мигрантов, как например, создание «городов » для гуманитарных мигрантов со школами, супермаркетами, больницами и рабочими местами, способными обеспечить функционирование подобных «городов – лагерей» без вливаний иностранных доноров.

Доступ к рынку труда – ключ к правильному менеджменту гуманитарной миграции

Миграция –планируемая или вынужденная – это социальный процесс, который подчиняется логике экономических законов.Филипп Леграйн, бывший советник президента Европейской Комиссии Жозе Баррозу, ныне резидент Лондонской школы экономики, специализирующийся на исследованиях в области экономике миграции, нашел ответ на вопрос, почему четыре из пяти беженцев, прибывших в Канаду, находят работу в течение одного года пребывания в этой стране и лишь один из трех беженцев, добравшихся до Бельгии, в течение пяти лет обретает в этой стране рабочее место.^vi Это разница объясняется правовыми и бюрократическими препонами, искусственно выстроенных государствами. В большинстве государств запросы рынка труда и бизнеса на рабочую силу, навыки и способности мигрантов регулируются не экономическими законами, а политическими интересами.

Второй просчет европейской миграционной политики состоит в искусственно-создаваемых трудностях для доступа к рынку труда гуманитарным мигрантам. После регистрации прошения об убежище, гуманитарный мигрант получает право на работу в 3 месячный срок - в Германии, Финляндии, Австрии, Швейцарии, в 6-месячный срок- в Чехии, Эстонии, Испании, Польше, Дании; в 9-месячный срок – в Венгрии, Люксембурге ; и в 12-месячный срок -в Великобритании. В течение этого времени, гуманитарные мигранты находятся на балансе государства и не имеют ни права, ни возможности на какую- либо легальную частичную занятость. Да, национальные государства должны защищать национальный рынок труда и граждан страны, однако, гуманитарные мигранты конкурируют с жителями страны лишь в низко – оплачиваемой и мало – квалифицированной нише занятости, которую не отличает переполненность трудовых ресурсов. Гуманитарные мигранты, не обладая знаниями языка и подтвержденной квалификации, претендуют лишь на грязные, трудные, опасные и не требующие высоких интеллектуальных затрат рабочие места^vii.

Негативное восприятие гуманитарной миграции у местного населения чаще всего проистекает из – за неподъемного финансового бремени, возникающего в странах – приема гуманитарных мигрантов. А как облегчить это финансовое бремя, если только 27% гуманитарных мигрантов получают работу в течение пяти лет после пребывания в Европе; 56% - после 10-15 лет пребывания; 65% - в течение 20 лет нахождения в одном из государств ЕС? Регулировать доступ гуманитарных мигрантов на рынок труда необходимо исходя из потребностей экономики и запросов бизнеса, а не страхов общества и ложных инсинуаций со стороны политиков. Согласно статистики Евростата, данные о востребованности и успешности гуманитарных мигрантов отличаются от страны к стране: в Великобритании квота трудоустроенности равна 51,8%; в Германии - 57,6%; Швеции – 58,2%; Франции- 58,4%; Австрии – 60,2%; Италии – 61,3%. Словения с 74,1% и Швейцария с 78,1% трудоустроенными беженцами демонстрируют еще одну интересную тенденцию: в долгосрочной перспективе трудовая активность гуманитарных мигрантов превышает трудовую активность местного населения^viii.

Как противостоять расслоению общества и всплеску ксенофобии

Ни один человек по собственной воле не готов стать беженцем. Войны, конфликты, природные и техногенные катастрофы вынуждают людей покидать свои страны и города. Почему же люди, ставшие беженцами и вынужденными переселенцами из стран, охваченных войнами и конфликтами, вновь становятся объектом ненависти и вражды в странах их приема?

Марк Бовенс и Аншрит Вилле, авторы книги «Diploma Democracy – Демократия в дипломах»^ix, доказали, что политическое и социальное расслоение жителей Дании, Великобритании, Германии, Бельгии, Франции по отношению к гуманитарным мигрантам обусловлено не разной системой взрощенных или пропагандируемых демократических ценностей и даже слабо зависит от экономического положения в стране. Глубинная разница в восприятии гуманитарной миграции коренится в разном уровне образования жителей стран Западной Европы^x. Уровень образования определяет уровень дохода, страхи и ожидания, готовность к изменениям и конечно же, выбор масс медийной продукции европейцев - то ли интеллектуальные Die Zeit, Guardian, Libération, то ли Bild и Sun, сводящие многообразие мира к базовым простым вещам.

По мнению авторов исследования, жители Дании, Великобритании, Германии, Бельгии, Франции, являющиеся сторонниками миграционных процессов, в своем большинстве, выпускники университетов и обладатели пост – университетского образования. Националистическая повестка - моя страна и только для своих – наиболее близка лицам со школьным или узко-профильным образованием. Именно они составляют 70% основу сторонников анти – миграционных движений и поддерживают партии с право- радикальной направленностью.

Мир западной Европы, находящийся сегодня под страхом наплыва гуманитарных мигрантов и их «повышенной» криминализации, переживает в своем роде эксперимент доктора Розенхауэра, где стремление одной группы лиц найти патологию у другой группы лиц указывает лишь на ошибочность и косность сложившихся общественных установок. Не нужно бояться гуманитарной миграции, ею нужно учиться управлять. Европа уже не раз пережила эпоху «раздробленного на кусочки единства [ее] народов», когда слабые члены общества преследовались и страдали от нарушения прав.^xi

Преодолеть эти устаревшие установки, примирив сторонников и оппонентов гуманитарной миграции, может лишь всесторонне просвещение и правильный миграционный менеджмент, выстроенный на законах экономики, а не благотворительности. Совершив это, жители Европы создадут прочный фундамент для стабильности западного общества в турбулентные времена.

i^#Hollifield, J. F., Martin, P. L., & Orrenius, P. M. (2014): Controlling immigration: A global perspective. Stanford: Stanford University Press.

ii^# William Lacy Swing (2017). Twitter Account of August 17, 2017.

iii^# Arbour, L. (2017): The contributions of diaspora in their countries of origin, https://youtu.be/zstYGvxXmqw

iv^# Ekin, L (2016): Olympic Melting Pot: The 44 migrants of Team USA https://weblog.iom.int/olympic-melting-pot-44-migrants-team-usa

v^# Hollifield, J.F. (2004): The Emerging Migration State.The International Migration Review. Vol. 38, No. 3, Conceptual and Methodological Developments in the Study of International Migration. Pp. 885-912

vi^# Eurostat (2014): Employment rate of first-generation immigrants whose reason for migration was international protection, aged from 20 to 64 years”, EU Labour Force Survey 2014, code: lfso_14l1empr

vii^# Legrain, P (2017): Step Up. How to get refugees into the work quickly. Open & Tent Foundation.

viii^# Eurostat (2016): Employment rate of first generation of immigrants by reason such as international protection for migration,http://appsso.eurostat.ec.europa.eu/nui/submitViewTableAction.do

ix^# Bovens , M. & Wille, A. (2017): Diploma Democracy. The Rise of Political Meritocracy. Oxford Publishing House. 256p.

x^# Bovens , M. & Wille, A. (2017): It’s education, stupid: How globalization has made education the new political cleavage in Europe, http://blogs.lse.ac.uk/europpblog/2017/07/05/its-education-stupid-how-globalisation-has-made-education-the-new-political-cleavage-in-europe/#Author

xi^# Arendt, H (1943): The comity of European peoples went to pieces when because it allowed its weakest member to be excluded & persecuted. We Refugees.

Ассоциация школ политических исследований при Совете Европы может не разделять некоторые взгляды и оценки, высказанные ее экспертами и авторами